Любой ценой - Страница 103

103

Он полностью понимал причины расстройства – и гнева – Инчман. Обещанные им дополнительные подвески должны были необычайно усилить их ракетную мощь дальнего радиуса действия. Опять же, их кормили обещаниями уже довольно долго.

– Знаю, сэр. Я всего лишь… – Инчман проглотила то, что намеревалась произнести, а Бич вздохнул.

– Они поставляют подвески прифронтовым системам так быстро, как только могут, Сандра. Когда ресурсы ограничены, кому-то неизбежно остаются одни оскрёбки. И, будем справедливы, если бы ты распределяла приоритеты снабжения, ты предсказала бы нападение из всех треклятых мест именно на Гастон?

– Нет, сэр, – признала она.

– Так что постараемся сделать, что сможем, тем, что имеем. – произнёс Бич настолько философски, насколько был способен и обернулся к Рэндаллу.

– Когда мы сможем дать ход, Майрон?

– Через двенадцать минут, – ответил Рэндалл, быстро взглянув на часы. – Механики капитана Стрейджерта прилагают все усилия, однако…

– Понятно. – Бич издал горький смешок и снова пожал плечо Инчман. – Если бы я слушал Сандру, то по крайней мере наши импеллеры находились бы в более высокой степени готовности.

Он склонился к дисплею своего операциониста, затем глубоко вздохнул и отвернулся.

– Они достигнут дистанции, с которой могут нас обстрелять, через тридцать пять минут, даже если мы продолжим болтаться на орбите. Честно говоря, если бы я думал, что из этого выйдет какой-то толк, то приказал бы всем нашим гиперпространственным кораблям разбегаться.

Рэндалл взглянул на него со смешанным выражением удивления и порицания, и Бич фыркнул.

– Конечно бы приказал, Майрон! Может быть это и не особенно достойно славы, но если это подвесочные линейные крейсера – а их профиль торможения несомненно предполагает, что это они и есть – то мы действительно роскошнейшим образом облажались. Славная кончина хорошо выглядит только в плохих исторических романах. Говоря за себя, полагаю, что в реальной жизни мы не должны быть такими долбанными дураками и меня чертовски раздражает, что у нас, кажется, нет иного выбора.

Он не сумел сдержать горечь в голосе, однако еще раз вздохнул и дал себе воображаемый подзатыльник.

– Так как мы не можем избежать сражения с ними и не можем вести бой на таких же дистанциях, то я хочу, чтобы все корабли ушли за планету. Мы будем держать планету между ними и собой до тех пор, пока сможем.

Рэндалл выглядел явно несогласным. Они ничего не говорил, однако Бич прочитал его мысли без большого труда.

– Да, это не очень славно. И я сомневаюсь, что в конце концов получится какая-то разница. Но если там командует какой-нибудь особенный тупица, то он может послать ЛАКи, чтобы выбить нас из-за укрытия. Если он так сделает, то мы может быть сумеем действительно уничтожить нескольких из них. Даже если он так не сделает, то, если захочет стрелять в нас, ему придется маневрировать своими носителями МДР так, чтобы обогнуть планету. В этом смысле, если мы будем достаточно близко к планете, то он может вообще отказаться от обстрела с дальней дистанции.

– Думаю, Майрон, адмирал прав, – произнесла Инчман. Оба мужчины взглянули на неё и она пожала плечами. – Учитывая все прочие нынешние проблемы манти, они, разумеется, не горят желанием нарушить Эриданский Эдикт, а на такой дистанции точность стрельбы даже их МДР довольно никудышна. Так что это – наш наилучший шанс хотя бы заставить их приблизиться настолько, чтобы мы могли стрелять в ответ.

* * *

– Они оттягиваются за планету, мэм, – произнёс коммандер Оливер Манфреди.

– Не слишком любезно с их стороны, – сухо заметила Мишель Хенке и Манфреди хихикнул без особой радости.

Хенке ухмыльнулась и откинулась в кресле, сплетя пальцы под подбородком в той позе, которую множество раз наблюдала у Хонор. Она не могла утверждать, что избранная командующим хевов тактика была совершенно неожиданна, но от этого она ничуть не становилась более радующей.

– Хорошо, Оливер, – чуть помедлив сказала она своему золотоволосому начальнику штаба. – Удостоверьтесь, что дама Элис знает о сложившейся ситуации и сообщите ей, что если она не отдаст иного приказа, я намереваюсь выполнить «Великое Расхождение».

– Есть, мэм, – ответил Манфреди.

Улыбка начальника штаба украсила складочками его классически высеченное лицо и продемонстрировала безупречно белые зубы, а Хенке задавила свой внутренний смех, когда он обратился к лейтенанту Камински, её связисту. Манфреди не сделал ничего особенного; дело было в его имидже. Манфреди был столь же компетентен, сколь и театрален, и на самом деле ему следовало находиться в штабе Трумэн, а не Хенке. По каким-то причинам у Алис Трумэн, казалось, всегда был или старпом, или начальник штаба, или флаг-капитан столь же золотоволосый и голубоглазый, как и она сама.

«Но не на этот раз, – с изумленным удовлетворением думала Хенке, – На этот раз он у меня… не говоря уже об остальном моём «гареме».

На этот раз не рассмеяться было ещё труднее. В отличие от своей подруги Хонор, Хенке всегда наслаждалась… активными любовными приключениями, хотя никогда не позволяла им оказывать влияние на свою профессиональную жизнь. Тем не менее, на этот раз была очередь Хонор отпускать шутки в её адрес, с того самого момента, когда Хенке пригласила её на обед на борту «Аякса» и Хонор увидела подобранный Хенке штаб. Разумеется, Манфреди был наиболее впечатляющим из штабистов Хенке, но все они были мужчинами и среди них не было ни одного с непривлекательной внешностью.

103