Любой ценой - Страница 233

233

– Ну, сегодня вечером у нас будет такая возможность, – философски сказал Кармайкл.

– Знаю, – хмуро сказал Вебстер. – Оперу я тоже ненавижу.

* * *

– Мы готовы?

– Да. – Родерик Толман считал себя «облегчителем» и он знал своё дело. Несмотря на то, что из-за природы дел, которые он «облегчал», он должен был держаться как можно незаметнее, на недостаток работы он не жаловался. И без всякой ложной скромности он знал, что без него не обойдутся.

– Деньги на месте?

– Да, – ответил Толман, стараясь, чтобы его голос не звучал с усталым терпением. В конце концов, он на самом деле знал, как делать свою работу. – Перевод денег произведён и зафиксирован задним числом, а затем подчищен… по большей части. Я собственноручно выполнил все манипуляции с компьютерами. – Он улыбнулся и покачал головой. – Хевенитам на самом деле следует обратиться к хорошей фирме из Лиги, чтобы модернизировать свою систему безопасности. Она не должна быть настолько лёгко взламываемой.

– Думайте, что говорите, – кисло сказала его теперешний наниматель, – Их бухгалтерское программное обеспечение может быть уязвимо, но мы раза четыре пытались взломать другие защищённые файлы и всё время неудачно. Как я подозреваю, на самом деле вы вошли в их банковские программы с конца солли, так?

– Ну да, – признался Толман, – я пробрался через их интерфейс с банками.

– Так я и думала, – работодатель покачала головой. – Не принимайте это на свой счёт, но многие солли делают кое-какие достаточно необоснованные предположения насчёт собственного технического превосходства. В один прекрасный день это может обернуться против вас и укусить вас всех за задницы. Больно.

– Думаю, что всё возможно, – пожал плечами Толман. В конце концов, никто не мог угрожать Лиге. Сама эта мысль была абсурдна.

– Прекрасно, – сказала его наниматель, – если вы обо всём позаботились, то я полагаю, что вы отработали свои деньги.

– Вы полагаете верно, – сказал ей Толман.

– Важнее всего, – произнесла работодатель, не спеша передавать неотслеживаемую печатную копию сертификата на облигации на предъявителя, – чтобы эта специфическая подтасовка была полностью непрослеживаемой. Единственное место, куда она может вести, это обратно к хевенитам.

– Я это понял с самого начала. – Толман слегка откинулся в кресле. – Вы знаете мою репутацию. Вы пришли ко мне прежде всего потому, что я гарантирую качество работы и мои клиенты никогда не попадались. Трудность была не в том, чтобы внести необходимые изменения. Трудность заключалась в том, чтобы проникнуть разом в четыре защищенных хранилища данных, чтобы добраться до резервных копий банковских файлов. Ну, и ещё, – он позволил себе ленивую и высокомерную усмешку великолепного профессионала, – то, чтобы при этом остались правильные отпечатки пальцев. Когда банковские следователи начнут поднимать эти файлы, они обнаружат, что хевениты сумели проникнуть в три их хранилища, но не заметили четвертого. Именно там я и упрятал файл, в котором отмечен перевод денег. Это достаточно элегантно, если позволите так отозваться о самом себе. Если они начнут действительно тщательную проверку, то обнаружат, что эти гадкие хевенитские хакеры сумели стереть следы перевода в трех местах, о которых знали, но четвертый файл подвел их под монастырь. Поверьте мне, если они отследят эту проводку, то будут способны даже установить терминал посольства, с которого, как предполагается, был произведён перевод денег.

– Замечательно! – улыбнулась она. – Именно это я и хотела услышать. А теперь насчёт вашей платы.

Она сунула руку в карман своей элегантной куртки, а Толман позволил креслу занять вертикальное положение, протягивая руку – и потрясённо замер.

– Что?.. – начал было Толман, но вопрос так никогда и не закончил, поскольку пульсер в её руке кашлянул. Очередь дротиков ударила Толмана в горло и прошла вверх через шею и левую сторону головы, приведя к ожидаемым ужасающим результатам.

Его нанимательница с отвращением скривилась, однако она была достаточно осторожна, чтобы сесть дальше обычного. Разлетающиеся брызги её не задели. Она положила пульсер на стол, брезгливо оправила куртку и покинула офис. Прошла по коридору и вызвала лифт до стоянки, где села в свой аэрокар и спокойно улетела. Пятью минутами позже она приземлилась в нескольких милях от бывшего офиса безвременно усопшего Толмана.

Эта стоянка аэрокаров находилась в намного менее привлекательной части города. Большинство стоящих здесь машин было старо и разбито. От их вида скривились бы даже члены молодёжных шаек, рыщущие в поисках лёгкой наживы.

Она поставила свою новёхонькую, дорогую спортивную машину возле одного из этих разбитых и грязных аэрокаров и спрятались в тени. Тщательно осмотревшись вокруг, она достала из кармана небольшой аппарат и нажала кнопку. Казалось, что по её лицу прошли не поддающиеся описанию рябь и дрожь, и её облик – не только лицо, но и всё тело – резко изменился, темнея и грубея, когда перестали действовать покрывавшие всё её тело нанотехи. Незримо крохотные механизмы отпускали свои захваты, улетая в утреннем бризе прочь, и на месте довольно высокой белокурой женщины, убившей Родерика Толмана, оказался темнолицый мужчина, чуть ниже среднего роста, с жилистым мускулистом телом и женской грудью.

Он поморщился и залез под рубашку, вытащив набивку и бросив её на заднее сиденье аэрокара. Быстрая струйка из маленького аэрозольного баллончика и набивка рассеялась легким туманом.

233