Любой ценой - Страница 84

– Это… – Причарт остановилась и сделала глубокий вдох. – Это звучит плохо, Кевин. Особенно учитывая твоё горячее желание сохранить эту встречу в тайне. Если ты всё это выяснил, но не готов выдвинуть обвинение в суде или открыто обвинить Джанколу, то значит где-то есть закавыка. Так?

– Так. – угрюмо сказал Ушер и махнул рукой Абрио. – Дэнни? – пригласил он.

– Госпожа президент, – более чем слегка волнуясь произнесла Абрио. – Я была не слишком убеждена, что он не съехал с нарезки, когда Кевин – я хотела сказать, директор – рассказал мне всё это. Однако я знаю его давно и он – мой босс, так что я должна была отнестись к этой возможности серьёзно. И чем глубже я изучала дело, тем больше убеждалась, что это действительно могло быть проделано именно тем способом, который он предположил. Однако ключевым элементом, как и он и я сознавали с самого начала, было то, что Джанкола не мог сделать этого в одиночку, не мог просто манипулировать передачей электронных сообщений. У него должен был быть хотя бы один сообщник из плоти и крови. Кого-то, кто мог прикрыть его на том конце и скрыть от всех остальных в Республике истинное содержание наших настоящих отправляемых документов и получаемой от манти переписки.

И, как только мы пришли к этому выводу, стало очевидно, кто мог быть его сообщником – если у Джанколы он был – Ив Гросклод.

– Наш «специальный представитель», – заметила, угрюмо кивнув, Причарт.

– Именно, – кивнула в ответ Абрио. – То, что Джанкола имел сообщника, было, честно говоря, единственной прорехой, которую я могла заметить в его броне. Я уверена, что должны быть и другие материальные улики, однако мы столкнулись с потребностью продемонстрировать предполагаемое преступление до того, как сможем заняться их поисками. Если бы я могла привлечь Гросклода и заставить его попотеть, оказав небольшое давление, то он мог бы выдать Джанколу. Или мог бы, по крайней мере, предоставить мне хоть какую-то конкретную основу, чтобы хотя бы частично подтвердить достаточно нелепый сценарий придуманный директором. С другой стороны, я должна была обращаться с ним достаточно осторожно, желательно без того, чтобы Джанкола вообще узнал, что я им интересовалась.

К сожалению, или я не была достаточно осторожна, или же Джанкола всё это время вынашивал свои планы насчёт Гросклода.

– Что это означает? – потребовала Причарт, когда Абрио с огорчённым видом сделала паузу.

– Это означает, что мистер Гросклод погиб в разбившемся аэрокаре четыре дня назад, – решительно заявил Ушер.

– Вот дерьмо, – произнесла Причарт с тихим, но убийственным чувством. – Разбившийся аэрокар?

– Знаю. Знаю! – Ушер потряс головой. – Звучит как дурная шутка, да? После того, как все неугодные госбезопасности люди погибали в загадочно разбивавшихся аэрокарах, это будет нож острый, когда нам придется предать инцидент гласности, разве не так?

– Если не сможем доказать, что это не так, – произнесла Причарт, прикрывая глаза в напряженном раздумье. – Раньше всегда именно правительство утверждало, что это были просто несчастные случаи. Если мы заявим, что это не было несчастным случаем – и если сможем это доказать – то в действительности сможем обратить случившееся в нашу пользу.

– Если есть какой-либо способ обратить произошедшее в «нашу пользу», то ты может и права, – сказал Ушер. – Честно говоря, чем больше я смотрю на это, тем менее уверен, что такой способ существует. Даже если он и имеется, боюсь, пока непохоже, что мы будем способны доказать отсутствие несчастного случая.

– Почему?

– Я очень незаметно присоединилась к расследованию его гибели, госпожа президент, – ответила вместо Ушера Абрио. – Я полностью скрыла свой интерес, для чего потребовалось нажать на довольно много старых рычагов. Однако команда следователей просеяла обломки аэрокара Гросклода – от которого, между прочим, остались лишь очень мелкие куски – весьма и весьма тщательно и не нашла ни малейших следов диверсии, ни в механике, ни в электронике. Черные ящики остались более-менее неповреждёнными, и согласно их данным по какой-то неизвестной причине Гросклод неожиданно отключил автопилот, выкрутил в ущелье руль вправо и вонзился прямиком в почти отвесную скалу. Он столкнулся с ней на скорости, близкой к скорости звука.

– Что он сделал? – Причарт выпрямилась и нахмурившись поглядела на старшего инспектора.

– Нет никаких сомнений, госпожа президент. И также нет никаких объяснений. Это единственная причина, по которой мы с директором не пришли к вам раньше; мы продолжали надеяться, что найдём хоть что-нибудь определённо указывающее на диверсию. Однако погода была ясная, видимость хорошая, а никакого другого движения по курсу полёта Гросклода или неподалеку от него не было; для подтверждения этого следователи использовали данные со спутника контроля воздушного движения. Нет ни малейшего признака того, что кто бы то ни было хоть как-то испортил машину Гросклода. Также нет абсолютно никакого следа любого внешнего фактора, который мог бы вынудить его сделать то, что он сделал. Если честно, в настоящее время следственная бригада склоняется к версии самоубийства.

– Ну, это уж совсем замечательно! – прорычала Причарт. Испуг и внезапное леденящее подозрение, что она возобновила войну из-за лжи, повергли её в несвойственную ей дикую ярость. – Так теперь мы даже не утверждаем, что это был «несчастный случай». Теперь мы собираемся объявить всей галактике, что наш долбанный подозреваемый совершил самоубийство! Это вызовет к нам просто таки огромное доверие, когда мы попытаемся его в чём-либо обвинить!